Становление Империи - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Для отладки внутренней секретарской службы, работы посыльными и младшими порученцами! – тут же подсказал один из секретарей императрицы, оказавшийся сбоку.

– И как к этому отнеслись сами дети?

– Они в восторге! И уже перебрались с вещами в выделенные для них апартаменты при комендатуре. Сейчас ведётся их переодевание в единую форму и начинается распределение обязанностей. Через два часа назначены первые занятия по освоению и изучению арбалетов.

Подобные объяснения заставили с досадой и недовольством скривиться маркиза и всех остальных просителей по данной теме. Потому что отроки давно рвались к какому-нибудь полезному делу на благо новой родины и просто мечтали вырваться из-под надоевшей опеки родителей или иных родственников. Всё-таки патриотизм и чувство ответственности в них воспитывались с раннего детства. А тут ещё и такие факторы вмешались в судьбу, как война, переселение в иной мир, таинственный дворец. Конечно, ребятне хочется любыми правдами и неправдами покинуть надоевшие апартаменты родителей и приевшиеся классы со строгими учителями. Вот они и радуются до поросячьего визга.

Да и не на войну их мобилизовали, а для помощи внутри громадного комплекса. Именно это и попыталась обсудить императрица:

– Значит, речь о войне не идёт. Ребята так и останутся рядом с родными… так зачем волноваться?

– Но им собрались выдавать новое, убийственное оружие! – вспылил маркиз. – Они могут попросту убить друг друга. Ведь это не учебные мечи из дерева.

– Я рада, что вы это осознаёте. И вы сами вскоре приступите к обучению стрельбе из этого оружия. Мною подписан указ, вступающий в силу уже с завтрашнего утра. Арбалет будет выдан каждому, кто достиг десятилетнего возраста. В том числе и девочкам. Разве что у них будет несколько облегчённый вариант. Но стрелять из него обязаны научиться все. Без всякого исключения. Так что господин комендант только немного предвосхитил моё распоряжение, призвав себе на помощь самую активную и боевую молодёжь.

После такой речи просители сникли. Понимали, что против императрицы никакие жалобы не пройдут. Последняя инстанция, дальше жаловаться можно только богине Герчери. Хотя один из придворных всё-таки проворчал довольно громко:

– Конечно, в должность коменданта за красивые глазки не производят…

Иначе говоря, ерничал, нахваливая экселенса Когуярского вслух, а на самом деле намекая на его недавнюю близость к божественному телу. Мария на подобное не могла смолчать. Сдвинулась чуть в сторону, рассмотрела ёрничающего виконта, и строго процедила:

– Господин клайден! А кто тебе мешал стать комендантом, когда я вас всех умоляла добровольно взвалить на себя эти хлопотные обязанности? Напомнить, как ты же плакался и ссылался на древние законы старого мира, запрещающие тебе занимать подобные должности? И утверждал, что твоё место по праву древности рода только в моей свите? – Она обвела всех огненным взглядом и повысила голос: – А вам всем не стыдно жаловаться, зная, что до того на должности коменданта находилась хрупкая и слабая женщина? Да и когда Марта Вольна вас просила о содействии, как вы себя в ответ вели? И это вам напомнить?!

Наверное, впервые с момента создания новой империи спасительница эйтранов настолько грозно и сердито отчитывала своих придворных. И многие позавидовали тем просителям, которые сейчас спешили отоспаться. Императрицу обожали все без исключения, поэтому тем больней прозвучали откровенная ругань и справедливые укоры в адрес собравшегося здесь дворянства. В подавляющем своём большинстве им подобные, титулованные особы воевали на фронтах, даже те, которые могли по праву древности своего рода оставаться в свите её величества.

А эти вот остались. Поэтому Мария их не жалела. Хотя и старалась не доводить свою ругань до крайности. Потому что тоже помнила одну из самых главных причин: все, кто стоял перед ней, являлись многодетными родителями, сумевшими чудом спасти из погибающего мира своих отпрысков. Те, кому это не удалось, – воевали все без исключения.

Поэтому завершила встречу словами:

– В остальном я разберусь. И если кто из детей не захочет служить при комендатуре, будет возвращён под опеку родителей.

И уже ни с кем больше не заговаривая, поспешила по своим делам. Кроме секретарей, телохранителей и ординарца её сопроводить поспешили человек двадцать. Тогда как оставшиеся в зале дворяне затеяли оживлённую дискуссию между собой. Но вся она сводилась к сути одной, сказанной фразы:

– Как же! Захотят наши сорванцы отказаться от службы! Тем более при выданном арбалете! Я бы сам в их возрасте зубами ухватился за такую возможность уйти из дома.

Императрица шла в сторону комендатуры:

– Где сейчас находится атрегут-комендант?

– Неизвестно! – отозвался семенящий сзади секретарь. – По словам заместителя коменданта, господина Бродского, экселенса Когуярского в его апартаментах нет.

– А где он может быть? И почему об этом никто не знает? – сердилась Ивлаева-Герчери. – Немедленно его разыскать! Хотя бы с помощью тех же только что мобилизованных отроков. Остальные воины пусть отсыпаются после ночи.

Кто-то из секретарей ринулся вперёд процессии бегом. Но ненамного всех опередил, пока подошли отставшие, он только переговорил с юной девицей, старшим порученцем коменданта, и устремился в сторону большой столовой. Видимо, там проводился основной инструктаж набранных рекрутов.

Тогда как Мария по-хозяйски прошла сразу в апартаменты искомого Платона Когуярского, оставив телохранителей снаружи и приказав никого без крайней надобности в помещение не впускать. С ней вместе и шустрая ординарец заскочила, похожая на лилипутку Аня. Вот ей и последовал приказ: